1. Свобода слова.
«Свобода — право говорить людям то,
что они не хотят слушать».
Джордж Оруэлл
Эта свобода по традиции называется одним из «естественных» прав человека, наряду с правом на жизнь. Но следует уточнить: слово, речь — не порождение естества, а именно то, что возвышает человека над природой. Поэтому свободу слова надо называть не естественным, а дефинициальным (входящим в определение понятия «человек») правом. Возможность высказывать своё мнение — отличие гражданина подлинно человеческого общества от члена родоплеменной, общинной, церковной или преступной организации.
Свобода слова составляет фундамент новой системы отношений между людьми, определяющей специфику западной культуры. Два её столпа, наука и демократия, основаны на рациональной дискуссии между независимыми друг от друга людьми, чьи аргументы оценивает разум, а не властный авторитет. Прежде чем свободно высказать свою позицию, человек должен научиться свободно мыслить и не бояться случайной вспышки гнева властителя. Поэтому реализация свободы слова связана со свободой совести и ограничением вмешательства государства в частную жизнь, запретом на идеологическое господство избранных доктрин. Власть любит приводить против свободы слова такой аргумент: нельзя предоставлять возможность публичного выступления лицам, пропагандирующим экстремизм, насилие, расизм, порнографию и т. д. Но, запрещая высказывать некоторые действительно вредные взгляды, власть попутно запрещает здравые суждения, неугодные политическим элитам. Например, под предлогом борьбы против разжигания межнациональной розни цензура блокирует заявления в защиту (часто нарушаемых) прав определённой нации. Заботой о нравственности прикрывается запрет выражать взгляды сексуальных меньшинств. Однако привилегированные капиталисты и религиозные вожди открыто высказывают человеконенавистнические лозунги без каких-либо для себя последствий.
Неограниченный произвол в области политической пропаганды господствующих групп, и бессильное молчание оппозиции — ситуация, типичная для первобытных общин и восточной деспотии, но не современного европейского государства. Мы считаем, никакое ограничение свободы слова не может быть оправдано геополитическими интересами. Даже националисту надо позволить открыто выражать свою точку зрения на волнующую его проблему. При условии, что он обязуется соблюдать правила рациональной дискуссии, тем более, не использовать нож как аргумент. Если человек нарушит закон, он привлекается к ответственности. На свои слова в ответ он должен получать только слова, связанные в систему доказательств и опровержений. Если его тезис обоснован, власть должна прислушаться и скорректировать свою национальную политику.
Экзотические заявления, в том числе и призывы к разжиганию чего-либо, власть должна воспринимать как сигналы, свидетельствующие о реальных бедах общества. Запрещая публикации, власть не лечит болезнь, а заглушает симптом, позволяя болезни прогрессировать. Логика требует, чтобы государство, запрещающее гей парады, запретило бы и крестные ходы, ибо их руководители явно пропагандируют антиконституционные взгляды (отношение к женщинам, как людям второго сорта, привнесение религии в школу и так далее). Если свобода слова превратилась в знак благоволения властей избранным группам, и власть кому хочет, эту свободу даёт, кому не хочет — не даёт, тогда в стране свободы слова нет.
Либо всем должно быть дозволено публиковать своё мнение, либо никому. При демократическом устройстве общества все решения принимает большинство. Меньшинство нуждается в особых институциональных средствах для реализации его законных прав. Свобода слова не нужна победившему большинству, оно и без неё спокойно обойдётся, превращая политическую дискуссию в монолог. Для меньшинств свобода слова жизненно необходима, чтобы сформулировать свои требования. Насколько эти требования можно удовлетворить — решается в ходе рациональной дискуссии.
Свобода слова — это индикатор разумности общественного устройства, фактор, усиливающий свободу личности.
2. Искусство в качестве слова.
«Каждый художник, который изображает небо зелёным,
а траву голубой, должен быть подвергнут стерилизации».
Адольф Гитлер
Произведения искусства в каком-то смысле можно считать словом авторов, которое также имеет право на свободу. Художник, скульптор, поэт или любой другой деятель культуры своими плодами творческой мысли часто подвергает общество или власть критике, особенно можно выделить актуальное искусство в нынешнее время. Что естественно, потому что критика и взгляд на общественные проблемы являются неотъемлемой чертой функций искусства. Многих деятелей в культурной области можно считать оппозиционерами господствующей идеологии в государстве, провозглашаемой морали, некоторых законов, явно ограничивающих свободу самовыражения личности, а также общественных «пороков» вроде вредоносных для индивидуальности социальных ограничений и программ.
Чтобы проследить, как на свободное искусство реагирует власть, далее рассмотрим компиляцию с комментариями об известных выставках и отдельных произведениях недалёкого прошлого, не угодивших правительству и организациям религиозной и националистической направленности.
28 января 1936 год. В газете «Правда» выходит редакционная статья «Сумбур вместо музыки», резко критикующая оперу Д. Д. Шостаковича «Леди Макбет Мценского уезда» за «антинародный», «формалистический» характер. Автором статьи, которая насмешила интеллигенцию и профессионалов в области музыкального искусства, принято считать Сталина. Об этом говорят многие очевидные факты, которые здесь приводить не имеет смысла. Преследование Шостаковича продолжилось новой статьёй от 6 апреля — «Балетная фальшь». Таким образом, что мы имеем: во-первых, идеология государства, насаждаемая высшим руководством, к 30-м годам меняется от революционности к державности, и окончательно порывает с традициями Маркса-Ленина. Произведения искусства оказываются по духу не совместимыми с новым курсом и подвергаются критике и цензуре. Во-вторых, зачастую и сталинское руководство некомпетентно не только в отношении художественных достоинств конкретного произведения, но даже и в его «идеологической правильности и неправильности». Это, с одной стороны, закрывало доступ к публикациям, а с другой — оставляло лазейку для творчества, идейный смысл которых, изложенный эзоповым языком, ускользал от ограниченного суждения властей. В-третьих, видим, что в целом свобода слова в области искусства подавлялась. В данном случае, ради того, чтобы выставить соцреализм как единственно верное направление в искусстве и сам процесс творчества передвинуть на индустриально-производственную основу.
19 июля 1937 год. В мюнхенском «Доме искусства» была открыта выставка под названием «Дегенеративное искусство», представлявшая около 600 произведений, конфискованных в 32 музеях нацистской Германии. Продлилась до апреля 1941 г., объехав множество городов. Инициаторами этой выставки можно считать Адольфа Гитлера, Йозефа Геббельса и Адольфа Циглера. Сам термин «дегенеративное искусство» возник в следствии нацисткой пропаганды для обозначения авангардного искусства, которое виделось правительству еврейско-большевистским, а потому опасным для нации. Поэтому в противовес «дегенеративной» представили «выставку величайшего германского искусства». Многие «дегенеративные» произведения сожгли, другие продали иностранцам. Деньги пошли на перевооружение армии. Что можно сказать? Так больной разум видит искусство. В очередной раз убеждаемся, что искусство, не соответствующее идеям правительства, становится подверженным политическим репрессиям. А также снова наблюдаем недалёкий взгляд на произведения. Некоторые политики, что притесняют свободу творчества, делают это, потому что сублимируют тем самым свои прошлые неудачи. Ущербность этих политиков делает их врагами свободы. Творчески состоятельная личность будет отстаивать даже права своих конкурентов. Согласно принципу о том, что свобода слова есть, если она предоставлена всем — мы видим, что в фашистской Германии её не было, так как она была дозволена избранным и отнята у отверженных.
1 декабря 1962 год. Никита Сергеевич Хрущёв посещает выставку художников-авангардистов «Новая реальность» в Манеже. Дальше приводим цитаты «критики творчества» Хрущёвым: «Что это за лица? Вы что, рисовать не умеете? Мой внук и то лучше нарисует! … Что это такое? Вы что — мужики или педерасты проклятые, как вы можете так писать? Есть у вас совесть?». «Очень общо и непонятно. Вот что, Белютин, я вам говорю как Председатель Совета Министров: всё это не нужно советскому народу. Понимаете, это я вам говорю! … Запретить! Всё запретить! Прекратить это безобразие! Я приказываю! Я говорю! И проследить за всем! И на радио, и на телевидении, и в печати всех поклонников этого выкорчевать!». В ход шли также и такие нецензурные выражения, как «дерьмо», «говно», «мазня» и прочие. В результате в печати была развёрнута кампания против формализма и абстракционизма. Комментарии излишни.
15 сентября 1974 год. Так называемая «Бульдозерная выставка». Публичная акция неофициального искусства в СССР, организованная художниками-авангардистами на открытом воздухе. Эта выставка картин была одной из самых известных попыток советских художников вырваться из подполья. Почему «вырваться» и почему «из подполья»? Да потому, что только социалистический реализм официально поддерживался и был признаваем в Советском Союзе. Все художники, работающие в других стилях, преследовались со стороны властей. Через полчаса после начала выставки к месту её проведения были направлены три бульдозера, водомёты, самосвалы и около сотни милиционеров не только для разгрома экспонатов, но и избиения художников, зрителей и журналистов. Считается, что инициатором здесь оказалось КГБ, и сама выставка стала более походить на политический акт, нежели художественный. Множество картин были конфискованы, художников направляли в участок, где говорили им примерно следующее: «Стрелять вас надо! Только патронов жалко…».
18 января 2003 год. Начавшаяся 14-го января художественная выставка «Осторожно, религия!» в Музее и общественном центре имени Андрея Сахарова 18-го января была разгромлена группой из шести человек. На этот раз погромщиками оказались православные вандалы и патриоты России. Абсолютно не разобравшись в глубокомысленных произведениях множества актуальных художников, они испортили многие работы, а также исписали стены словами «кощунство», «вы ненавидите православие», «будьте вы все прокляты», «гады» и т. д. Группу эту задержала полиция, но они не понесли никакого наказания за свои нахальные разрушительные действия. Не дошло и до суда даже, потому как посчитали, что их действия оправданы, ведь их религиозные и патриотические чувства были задеты. Обвинять художников и организаторов начали все, в большинстве своём те, кто даже не видел её воочию. Все, кому можно и нельзя, начали подавать заявления в прокуратуру. В 2005 году Таганский суд Москвы признал организаторов выставки виновными в «разжигании национальной и религиозной вражды».
О манипуляциях выставкой властями, РПЦ и патриотическими организациями лучше всего выразился сам Юрий Самодуров (один из организаторов), поэтому приведём его цитаты, как вывод. «Невольно возникает мысль о том, что организаторы кампании используют разгром и скандал, возникший вокруг выставки "Осторожно, религия!", как удобный предлог для усиления и установления клерикального диктата в нашей стране и как акт политического давления на правоохранительные органы». «Музей и общественный центр имени Андрея Сахарова стал объектом для отработки механизма создания образа "современного врага российского народа" и методов мобилизации на борьбу с таким врагом не только националистических и православно-националистических общественных организаций, их активистов, некоторых представителей церковной иерархии, но и представителей прокуратуры, правоохранительных органов, а в самое последнее время и широких кругов населения». «Попытки установления конвенционального и правового запрета на использование религиозных символов в нерелигиозном контексте и значении в немусульманских обществах и государствах не только не выполнимы, хотя "убить пересмешника", конечно, всегда возможно, но по существу архаичны и направлены против логики и свободы художественного творчества, против прав граждан на свободу слова и свободу совести, и против принятого в современных западных обществах и государствах конституционного принципа отделения церкви от государства».
3. Выводы.
В 2006 году за ней последовала выставка «Запретное искусство», снова не без обвинений и уголовного дела. И это только некоторые известные скандальные происшествия в области искусства. Думаю, что их было гораздо больше, и не только на русскоязычном пространстве, но и по всему миру. Хотя, всё-таки, возникает такое ощущение, что репрессиям искусство подвергается в большей степени на территории российского государства, нежели в прогрессивных в плане свободомыслия и творчества странах Европы и Америки. И я уверен, что история ограничений в области искусства не заканчивается. Всё только начинается. Сейчас мы должны осознать свободный дух творчества и бороться за свободную реализацию наших творческих идей.
Столь радикальное реагирование на произведения искусства властями показывают нам их серьёзное отношение к искусству в целом и его силе изменения. Однако искусство не лишает человека жизни, наоборот, искусство созидательно, поэтому до сих пор неясно, почему правительство относится к творениям культуры так резко, словно это разрушительная сила, сравнимая с войной. Эта реакция определённо не лишена смысла, ибо искусство имеет революционную и магическую силу. Но мы считаем, что произведения искусства не наносят вреда зрителям. Независимое искусство — это гуманный способ ведения войны с тем, что неугодно творцу в мире, в котором он здравствует. Это может быть протест против тоталитарной идеологии, диктата властей или религий, невежественного и деструктивного поведения патриотических организаций или просто людских предрассудков. Власть же, по идее, должна реагировать на выставки, акции, перфомансы словом на слово художников, но никак не делом на слово (избиение, тюремное заключение, штраф, изолирование или разрушение выставки и т. д.).
Метафизический смысл искусства — расширение сферы свободы. Первобытный «художник», изобразивший на стене животных, сделал первый шаг по преодолению человеческого страха перед ними и установлению власти. Социум становится темой искусства гораздо позднее, цель та же: запечатлеть процессы в «душе» не только индивида, но и общества, и потом подчинить их воле духа. Творения художников — это выражения их мыслей, идей и отношения к окружающей действительности, поэтому свобода слова необходима. Без этого нет творчества. В условиях, когда власть пытается придать иной окрас произведениям, совершенно иной угодный им смысл, при манипуляциях искусством, мы должны отстаивать своё право на свободу самовыражения. Искусство отчасти формирует общественные взгляды, мораль, дух времени, поэтому борьба с цензурой необходима. Искусство — это инструмент освобождения человеческого духа от власти иррациональных содержаний. Свобода слова, предоставляемая на равных условиях всем участникам творческого процесса — иммунитет как против злоупотребления привилегиями, так и против подчинения искусства посторонним целям власти, религии, коммерции. На современном этапе творчество в сфере культуры существует в политическом пространстве, оно не может оставаться вне политики, поэтому творец должен бороться за свои права, всё шире расправляя крылья вдохновения.
ArchGenius & Adiafora [2010]
«Свобода — право говорить людям то,
что они не хотят слушать».
Джордж Оруэлл
Эта свобода по традиции называется одним из «естественных» прав человека, наряду с правом на жизнь. Но следует уточнить: слово, речь — не порождение естества, а именно то, что возвышает человека над природой. Поэтому свободу слова надо называть не естественным, а дефинициальным (входящим в определение понятия «человек») правом. Возможность высказывать своё мнение — отличие гражданина подлинно человеческого общества от члена родоплеменной, общинной, церковной или преступной организации.
Свобода слова составляет фундамент новой системы отношений между людьми, определяющей специфику западной культуры. Два её столпа, наука и демократия, основаны на рациональной дискуссии между независимыми друг от друга людьми, чьи аргументы оценивает разум, а не властный авторитет. Прежде чем свободно высказать свою позицию, человек должен научиться свободно мыслить и не бояться случайной вспышки гнева властителя. Поэтому реализация свободы слова связана со свободой совести и ограничением вмешательства государства в частную жизнь, запретом на идеологическое господство избранных доктрин. Власть любит приводить против свободы слова такой аргумент: нельзя предоставлять возможность публичного выступления лицам, пропагандирующим экстремизм, насилие, расизм, порнографию и т. д. Но, запрещая высказывать некоторые действительно вредные взгляды, власть попутно запрещает здравые суждения, неугодные политическим элитам. Например, под предлогом борьбы против разжигания межнациональной розни цензура блокирует заявления в защиту (часто нарушаемых) прав определённой нации. Заботой о нравственности прикрывается запрет выражать взгляды сексуальных меньшинств. Однако привилегированные капиталисты и религиозные вожди открыто высказывают человеконенавистнические лозунги без каких-либо для себя последствий.
Неограниченный произвол в области политической пропаганды господствующих групп, и бессильное молчание оппозиции — ситуация, типичная для первобытных общин и восточной деспотии, но не современного европейского государства. Мы считаем, никакое ограничение свободы слова не может быть оправдано геополитическими интересами. Даже националисту надо позволить открыто выражать свою точку зрения на волнующую его проблему. При условии, что он обязуется соблюдать правила рациональной дискуссии, тем более, не использовать нож как аргумент. Если человек нарушит закон, он привлекается к ответственности. На свои слова в ответ он должен получать только слова, связанные в систему доказательств и опровержений. Если его тезис обоснован, власть должна прислушаться и скорректировать свою национальную политику.
Экзотические заявления, в том числе и призывы к разжиганию чего-либо, власть должна воспринимать как сигналы, свидетельствующие о реальных бедах общества. Запрещая публикации, власть не лечит болезнь, а заглушает симптом, позволяя болезни прогрессировать. Логика требует, чтобы государство, запрещающее гей парады, запретило бы и крестные ходы, ибо их руководители явно пропагандируют антиконституционные взгляды (отношение к женщинам, как людям второго сорта, привнесение религии в школу и так далее). Если свобода слова превратилась в знак благоволения властей избранным группам, и власть кому хочет, эту свободу даёт, кому не хочет — не даёт, тогда в стране свободы слова нет.
Либо всем должно быть дозволено публиковать своё мнение, либо никому. При демократическом устройстве общества все решения принимает большинство. Меньшинство нуждается в особых институциональных средствах для реализации его законных прав. Свобода слова не нужна победившему большинству, оно и без неё спокойно обойдётся, превращая политическую дискуссию в монолог. Для меньшинств свобода слова жизненно необходима, чтобы сформулировать свои требования. Насколько эти требования можно удовлетворить — решается в ходе рациональной дискуссии.
Свобода слова — это индикатор разумности общественного устройства, фактор, усиливающий свободу личности.
2. Искусство в качестве слова.
«Каждый художник, который изображает небо зелёным,
а траву голубой, должен быть подвергнут стерилизации».
Адольф Гитлер
Произведения искусства в каком-то смысле можно считать словом авторов, которое также имеет право на свободу. Художник, скульптор, поэт или любой другой деятель культуры своими плодами творческой мысли часто подвергает общество или власть критике, особенно можно выделить актуальное искусство в нынешнее время. Что естественно, потому что критика и взгляд на общественные проблемы являются неотъемлемой чертой функций искусства. Многих деятелей в культурной области можно считать оппозиционерами господствующей идеологии в государстве, провозглашаемой морали, некоторых законов, явно ограничивающих свободу самовыражения личности, а также общественных «пороков» вроде вредоносных для индивидуальности социальных ограничений и программ.
Чтобы проследить, как на свободное искусство реагирует власть, далее рассмотрим компиляцию с комментариями об известных выставках и отдельных произведениях недалёкого прошлого, не угодивших правительству и организациям религиозной и националистической направленности.
28 января 1936 год. В газете «Правда» выходит редакционная статья «Сумбур вместо музыки», резко критикующая оперу Д. Д. Шостаковича «Леди Макбет Мценского уезда» за «антинародный», «формалистический» характер. Автором статьи, которая насмешила интеллигенцию и профессионалов в области музыкального искусства, принято считать Сталина. Об этом говорят многие очевидные факты, которые здесь приводить не имеет смысла. Преследование Шостаковича продолжилось новой статьёй от 6 апреля — «Балетная фальшь». Таким образом, что мы имеем: во-первых, идеология государства, насаждаемая высшим руководством, к 30-м годам меняется от революционности к державности, и окончательно порывает с традициями Маркса-Ленина. Произведения искусства оказываются по духу не совместимыми с новым курсом и подвергаются критике и цензуре. Во-вторых, зачастую и сталинское руководство некомпетентно не только в отношении художественных достоинств конкретного произведения, но даже и в его «идеологической правильности и неправильности». Это, с одной стороны, закрывало доступ к публикациям, а с другой — оставляло лазейку для творчества, идейный смысл которых, изложенный эзоповым языком, ускользал от ограниченного суждения властей. В-третьих, видим, что в целом свобода слова в области искусства подавлялась. В данном случае, ради того, чтобы выставить соцреализм как единственно верное направление в искусстве и сам процесс творчества передвинуть на индустриально-производственную основу.
19 июля 1937 год. В мюнхенском «Доме искусства» была открыта выставка под названием «Дегенеративное искусство», представлявшая около 600 произведений, конфискованных в 32 музеях нацистской Германии. Продлилась до апреля 1941 г., объехав множество городов. Инициаторами этой выставки можно считать Адольфа Гитлера, Йозефа Геббельса и Адольфа Циглера. Сам термин «дегенеративное искусство» возник в следствии нацисткой пропаганды для обозначения авангардного искусства, которое виделось правительству еврейско-большевистским, а потому опасным для нации. Поэтому в противовес «дегенеративной» представили «выставку величайшего германского искусства». Многие «дегенеративные» произведения сожгли, другие продали иностранцам. Деньги пошли на перевооружение армии. Что можно сказать? Так больной разум видит искусство. В очередной раз убеждаемся, что искусство, не соответствующее идеям правительства, становится подверженным политическим репрессиям. А также снова наблюдаем недалёкий взгляд на произведения. Некоторые политики, что притесняют свободу творчества, делают это, потому что сублимируют тем самым свои прошлые неудачи. Ущербность этих политиков делает их врагами свободы. Творчески состоятельная личность будет отстаивать даже права своих конкурентов. Согласно принципу о том, что свобода слова есть, если она предоставлена всем — мы видим, что в фашистской Германии её не было, так как она была дозволена избранным и отнята у отверженных.
1 декабря 1962 год. Никита Сергеевич Хрущёв посещает выставку художников-авангардистов «Новая реальность» в Манеже. Дальше приводим цитаты «критики творчества» Хрущёвым: «Что это за лица? Вы что, рисовать не умеете? Мой внук и то лучше нарисует! … Что это такое? Вы что — мужики или педерасты проклятые, как вы можете так писать? Есть у вас совесть?». «Очень общо и непонятно. Вот что, Белютин, я вам говорю как Председатель Совета Министров: всё это не нужно советскому народу. Понимаете, это я вам говорю! … Запретить! Всё запретить! Прекратить это безобразие! Я приказываю! Я говорю! И проследить за всем! И на радио, и на телевидении, и в печати всех поклонников этого выкорчевать!». В ход шли также и такие нецензурные выражения, как «дерьмо», «говно», «мазня» и прочие. В результате в печати была развёрнута кампания против формализма и абстракционизма. Комментарии излишни.
15 сентября 1974 год. Так называемая «Бульдозерная выставка». Публичная акция неофициального искусства в СССР, организованная художниками-авангардистами на открытом воздухе. Эта выставка картин была одной из самых известных попыток советских художников вырваться из подполья. Почему «вырваться» и почему «из подполья»? Да потому, что только социалистический реализм официально поддерживался и был признаваем в Советском Союзе. Все художники, работающие в других стилях, преследовались со стороны властей. Через полчаса после начала выставки к месту её проведения были направлены три бульдозера, водомёты, самосвалы и около сотни милиционеров не только для разгрома экспонатов, но и избиения художников, зрителей и журналистов. Считается, что инициатором здесь оказалось КГБ, и сама выставка стала более походить на политический акт, нежели художественный. Множество картин были конфискованы, художников направляли в участок, где говорили им примерно следующее: «Стрелять вас надо! Только патронов жалко…».
18 января 2003 год. Начавшаяся 14-го января художественная выставка «Осторожно, религия!» в Музее и общественном центре имени Андрея Сахарова 18-го января была разгромлена группой из шести человек. На этот раз погромщиками оказались православные вандалы и патриоты России. Абсолютно не разобравшись в глубокомысленных произведениях множества актуальных художников, они испортили многие работы, а также исписали стены словами «кощунство», «вы ненавидите православие», «будьте вы все прокляты», «гады» и т. д. Группу эту задержала полиция, но они не понесли никакого наказания за свои нахальные разрушительные действия. Не дошло и до суда даже, потому как посчитали, что их действия оправданы, ведь их религиозные и патриотические чувства были задеты. Обвинять художников и организаторов начали все, в большинстве своём те, кто даже не видел её воочию. Все, кому можно и нельзя, начали подавать заявления в прокуратуру. В 2005 году Таганский суд Москвы признал организаторов выставки виновными в «разжигании национальной и религиозной вражды».
О манипуляциях выставкой властями, РПЦ и патриотическими организациями лучше всего выразился сам Юрий Самодуров (один из организаторов), поэтому приведём его цитаты, как вывод. «Невольно возникает мысль о том, что организаторы кампании используют разгром и скандал, возникший вокруг выставки "Осторожно, религия!", как удобный предлог для усиления и установления клерикального диктата в нашей стране и как акт политического давления на правоохранительные органы». «Музей и общественный центр имени Андрея Сахарова стал объектом для отработки механизма создания образа "современного врага российского народа" и методов мобилизации на борьбу с таким врагом не только националистических и православно-националистических общественных организаций, их активистов, некоторых представителей церковной иерархии, но и представителей прокуратуры, правоохранительных органов, а в самое последнее время и широких кругов населения». «Попытки установления конвенционального и правового запрета на использование религиозных символов в нерелигиозном контексте и значении в немусульманских обществах и государствах не только не выполнимы, хотя "убить пересмешника", конечно, всегда возможно, но по существу архаичны и направлены против логики и свободы художественного творчества, против прав граждан на свободу слова и свободу совести, и против принятого в современных западных обществах и государствах конституционного принципа отделения церкви от государства».
3. Выводы.
В 2006 году за ней последовала выставка «Запретное искусство», снова не без обвинений и уголовного дела. И это только некоторые известные скандальные происшествия в области искусства. Думаю, что их было гораздо больше, и не только на русскоязычном пространстве, но и по всему миру. Хотя, всё-таки, возникает такое ощущение, что репрессиям искусство подвергается в большей степени на территории российского государства, нежели в прогрессивных в плане свободомыслия и творчества странах Европы и Америки. И я уверен, что история ограничений в области искусства не заканчивается. Всё только начинается. Сейчас мы должны осознать свободный дух творчества и бороться за свободную реализацию наших творческих идей.
Столь радикальное реагирование на произведения искусства властями показывают нам их серьёзное отношение к искусству в целом и его силе изменения. Однако искусство не лишает человека жизни, наоборот, искусство созидательно, поэтому до сих пор неясно, почему правительство относится к творениям культуры так резко, словно это разрушительная сила, сравнимая с войной. Эта реакция определённо не лишена смысла, ибо искусство имеет революционную и магическую силу. Но мы считаем, что произведения искусства не наносят вреда зрителям. Независимое искусство — это гуманный способ ведения войны с тем, что неугодно творцу в мире, в котором он здравствует. Это может быть протест против тоталитарной идеологии, диктата властей или религий, невежественного и деструктивного поведения патриотических организаций или просто людских предрассудков. Власть же, по идее, должна реагировать на выставки, акции, перфомансы словом на слово художников, но никак не делом на слово (избиение, тюремное заключение, штраф, изолирование или разрушение выставки и т. д.).
Метафизический смысл искусства — расширение сферы свободы. Первобытный «художник», изобразивший на стене животных, сделал первый шаг по преодолению человеческого страха перед ними и установлению власти. Социум становится темой искусства гораздо позднее, цель та же: запечатлеть процессы в «душе» не только индивида, но и общества, и потом подчинить их воле духа. Творения художников — это выражения их мыслей, идей и отношения к окружающей действительности, поэтому свобода слова необходима. Без этого нет творчества. В условиях, когда власть пытается придать иной окрас произведениям, совершенно иной угодный им смысл, при манипуляциях искусством, мы должны отстаивать своё право на свободу самовыражения. Искусство отчасти формирует общественные взгляды, мораль, дух времени, поэтому борьба с цензурой необходима. Искусство — это инструмент освобождения человеческого духа от власти иррациональных содержаний. Свобода слова, предоставляемая на равных условиях всем участникам творческого процесса — иммунитет как против злоупотребления привилегиями, так и против подчинения искусства посторонним целям власти, религии, коммерции. На современном этапе творчество в сфере культуры существует в политическом пространстве, оно не может оставаться вне политики, поэтому творец должен бороться за свои права, всё шире расправляя крылья вдохновения.
ArchGenius & Adiafora [2010]